Игорь Артемьев возглавил Санкт-Петербургскую международную товарно-сырьевую биржу (Петербургскую биржу) менее двух лет назад. За это время площадка провела ребрендинг, создала Национальное биржевое ценовое агентство и объявила о выходе на международные рынки. На полях ПМЭФ 2025 была подписана декларация о создании Международной ассоциации товарных и фьючерсных бирж. К ней, помимо Петербургской биржи, присоединились товарные биржи шести стран — Белоруссии, Казахстана, Узбекистана, Индии, Китая и Ирана. На форуме Артемьев рассказал «Эксперту» о перспективах развития международной кооперации и «обелении» биржевого рынка в России.
— Как будет расширяться взаимодействие с иностранными биржами?
— В дальнейшем количество бирж из разных стран увеличится, думаю, до 15–20. Как ни удивительно, такой ассоциации [товарных бирж] в мире не существует. Есть разные ассоциации, где биржи перемешаны: те, которые занимаются фондовым и валютным рынками, а вот отдельной товарной биржи нет. Главная цель создания этой ассоциации, а это наша главная международная стратегия, — создание межбиржевых и межстрановых мостов. В биржевом деле их называют «линки».
И вот эти биржевые мосты подразумевают полную техническую совместимость и поддержание в состоянии абсолютной готовности постоянных каналов связи, постоянных торговых каналов для осуществления экспортно-импортных операций. Для того, чтобы все это работало, мы обмениваемся брокерами. Например, брокеры из Китая приезжают, регистрируются на Петербургской бирже. Брокеры, которые работают у нас, соответственно, регистрируются на китайской или индийской биржах. И таким образом возникает совместное биржевое торговое пространство.
Дальше — только вопросы налаживания расчетов и, конечно, позиции правительств по тем товарам, которые квотируются. Там, где квот на товары не существует, мы просто развиваем такую историю. Задача — создать всемирную паутину биржевых мостов в дружественном для России пространстве. Так задачу никто никогда не формулировал, а мы начинаем это делать. Опорной для нас платформой является платформа стран БРИКС, потому что Иран — страна БРИКС, [а также в нее войдут] Китай, Индия и Россия. Из семи [подписавших соглашение] бирж четыре — это крупнейшие страны Глобального Юга и страны БРИКС. Впереди у нас — Бразилия, Южная Африка, Египет и другие страны.
— Как реагируют на Вашу инициативу международные партнеры? Охотно идут навстречу?
— С большим интересом, потому что, во-первых, никто не ставил так задачу в глобальном плане. Во-вторых, что принципиально важно, на саммите в Казани, посвященном формату БРИКС, приняли декларацию, в которой поддержали инициативу президента [Владимира Путина] о создании биржи БРИКС. Собственно, это нас тоже вдохновило на то, чтобы сделать концепцию всемирной паутины биржевых мостов, где БРИКС играет колоссальную роль. Но мы, безусловно, смотрим и на [страны] ОПЕК+, и на БРИКС+, и начинаем с наших соседей — с ЕАЭС и ЕАЭС+.
— Как идет процесс включения валют в международные расчеты?
— Мы предпочитаем как российская биржа торговать в рублях. Прогоняли несколько раз тестирующие системы, связанные с расчетами в паре юань-рубль. У нас нормально получается это делать. Мы смотрим на валюту ОАЭ, смотрим на валюту Катара, на другие страны и, думаю, что наши банки уже научились это делать. Мы справимся.
— Перейдем к российской повестке. Многие участники рынка выступают против того, чтобы выходить на биржевые торги. Какие они приводят аргументы? И что вы им отвечаете?
— Здесь две причины. Первая — мы всегда боимся чего-то нового. Например, привыкли ездить на работу одним путем. А нам говорят: давайте другим поедем. Мы не будем довольны [таким предложением], потому что привыкли делать то, что у нас хорошо получается. Но я приведу один пример для тех, кто уже давно работает на товарных рынках. Все знают, что наиболее развитый рынок — это нефтепродукты. Вспомните, что было в 1990-х и в начале 2000-х годов на этом рынке? Серый экспорт, трансфертное ценообразование. Это были жулики, переделы [сфер влияния], войны [банд], убийства, — криминал, от которого постепенно отрасль очищалась. И биржевая торговля, которую поддержал президент (наша биржа была создана в 2008 г.), привела к тому, что сейчас норматив, который нужно обеспечивать на бирже — около 15% бензина и 16% дизеля от производства. Но больше половины компаний, и абсолютным лидером здесь является «Роснефть», торгуют до 50% [от объема выпуска] на бирже. Очень многие так делают.
Почему? Потому что выгодно, прозрачно, потому что не возникает проблем с налогами и т.д. Я это наблюдаю уже давно. Я 17 лет, как вы знаете, проработал в Федеральной антимонопольной службе. И когда мы смотрели на эту систему, то видели, что вначале было неприятие. Потом, когда компания учится и начинает выходить на рынок, интерес все больше и больше растет. В конечном итоге им начинает нравиться, формируется этот рынок, у регуляторов [возникает] меньше вопросов. И они получают даже большую выручку, потому что биржа весьма точно в своих ценах отражает фактическую инфляцию. Не прогнозы, а фактическую инфляцию. Это рыночный механизм ценообразования. При этом около трети компаний (думаю, даже меньше, чем треть) продолжают уклоняться от уплаты налогов.
Нам по-прежнему пока не удается уйти от трансфертного ценообразования. В контракте пишешь маленькую цену, а фактически получаешь кэш в карман. Вот такие истории, связанные с трансфертным ценообразованием, как ни удивительно, хотя уже середина 2020-х годов, все равно продолжают процветать. Налоговая с этим борется и весьма эффективно. Но когда появляются биржа и обязательные торги, здесь вообще ничего не сделать, потому что биржа установила в конкурентных торгах цену НДС — 20%. Это просто считается, и занизить договор никак невозможно. А внебиржевая регистрация, которую устанавливает правительство, в том числе на нашей бирже, добивает эту систему окончательно. То есть интерес государства — это основополагающий вопрос национальной безопасности, и налоговая система с этим тесно связана. Это вопрос выполнения социальных функций государства, связанный с налогами. И те, кто занимается трансфертным ценообразованием, как некоторые отрасли, прячутся, они не хотят этого (обеления рынка. — «Эксперт»). И если мы туда придем, и правительство на этом настоит, то увидим существенное повышение налоговой отдачи для бюджета, что чрезвычайно важно в нынешних условиях. Поэтому мы разработали соответствующий закон вместе с регуляторами, и сейчас он движется по линии правительства.
— То есть, вы считаете правильным и возможным сделать так, чтобы биржевые индикаторы стали основой для налоговой базы?
— Да. И центральный смысл целей государства и рынка. Цели рынка — это прозрачность, открытость, [рыночное] ценообразование и безопасная гавань. Биржа — это безопасная гавань, где тебя не обманут, а если кто-то тебя обманет, он сильно пострадает. Кроме того, тебе всегда вернут твои деньги, потому что есть клиринг и система безопасных сделок. Это важно для рынка. А для государства очень важно, что, когда биржа приходит с конкурентным ценообразованием (так с нами через регулирование работают Минфин и Центробанк), то регуляторы всё видят, и скрыться от налогов невозможно.
Либо цена такая [абсолютно рыночная], либо она идет вверх. Это плохо для потребителя, но хорошо — для [сбора] налогов. <…> В этом смысле, конечно, главные бенефициары — налоговая служба, Минфин. И мы, конечно, считаем, что это важнейшая государственная функция. Поэтому мы сейчас ведем диалог с регуляторами о внесении поправок в Налоговый кодекс, согласно которым одним из важнейших методов определения налоговой базы — но ни в коем случае не единственным — является биржевой индикатор.
— Как регуляторы относятся к Вашей инициативе?
— Есть хорошее понимание. Но это не быстрая история, потому что это значит переменить мир, сделать его более открытым и прозрачным. Поэтому у нас идут две инициативы. Одна внесена депутатами, но подготовлена Минфином, Банком России, ФАС. Это законопроект об организованных торгах, где прописаны целые отрасли, которым правительство получает право назначать обязательные торги (объемы продаж на бирже. — «Эксперт») — прежде всего для налогообложения и прозрачности. Второй законопроект — поправки в Налоговый кодекс, о которых я уже сказал выше.
— А бизнес как к этому относится?
— Бизнес относится по-разному. Те, кто уже работали с нами, кто работают сейчас на бирже — спокойно к этому относятся. Они видят, что в некоторых регионах иногда бывает такая «кампанейщина»: когда нужно собрать деньги в бюджет, налоговики начинают, скажем так, по какому-то плану действовать, и иногда от них очень трудно защититься. Бизнес видит, что если у них есть биржевая цена, то они, скорее всего, выиграют суд у налоговой инспекции. Поэтому это баланс справедливости. Налоговая должна взять справедливые налоги (не больше, чем справедливые), а компании — быть уверены, что у них не выгребут все до последнего зернышка из амбара. Биржа, учитывая важнейший государственный интерес, является своего рода балансиром — этот индикатор признается и со стороны рынка, и со стороны регулятора.
Мы движемся по этому пути и думаем, что будет много нападок [на эту инициативу]. Как это было в ФАС, когда мы это двигали. Потому что не хотят, чтобы было прозрачно и светло. Много еще таких [компаний] осталось, и они будут с нами бороться, потому что для них это потеря полукриминальных денег. Они будут сопротивляться изо всех сил.
— Как вы думаете, какие товары могли бы выйти на торги, но сейчас не выходят из-за недооцененности?
— Смотря что считать недооценкой. Важные рынки для биржи (собственно, это есть в законах, которые внесены в Госдуму, и правительство сейчас отрабатывает по ним отзыв) — это сельскохозяйственные рынки. В мире существует огромное количество сельхозбирж. Причем они даже крупнее, чем топливные биржи. Это торговля зерном, кукурузой, соей, различными видами масел, мороженым мясом и т.д.
Конечно, это рыбная отрасль, которая сопротивляется «до последнего патрона». Думаю, что это одна из отраслей, которая боится прозрачности. У меня вызывает большое сожаление, что приходится говорить об этом в 2025 году. Но мне кажется, что если бы они продавали небольшое количество товара (рыбы, крабов, моллюсков) на бирже, то у них была бы более понятная ситуация с регуляторами и с налогами. Вот они тогда сопротивлялись, и это кончилось аукционами по продаже ресурсов (через аукционы распределяется часть квот на вылов водных биоресурсов. — «Эксперт»). Зря они сопротивляются, никакой беды для них в биржевых торгах нет. Конечно, мы рады, что регуляторы поддерживают сегодня практически все [наши инициативы]. Огромное спасибо и Минстрою, и Минпромторгу, и ФАС.
Я говорю о рынках строительных материалов, я говорю о рынке цемента, арматуры, других строительных конструкций. С чем сталкиваются люди? С тем, что стоимость строительства и стоимость квадратного метра резко растет. В значительной степени это связано с тем, что растет стоимость строительного материала: кирпича, битума и всего остального. И нам хотелось бы, чтобы это ценообразование было справедливым, чтобы оно не было монополистическим, чтобы оно не было в обратную сторону, чтобы они не занимались уклонением от налогов. И я очень рад, что сегодня даже такие трудные решения в такое сложное время принимаются в отношении стройматериалов. Это ещё одна большая группа рынков, которая нам кажется важной.
Ну и, наконец, металлы, металлоконструкции, чёрная металлургия. Мы считаем, что такие товары, как медь или провода, различные кабельные услуги, алюминиевые чушки, я говорю про цветные металлы, плоские, горячекатаные, холодный прокат, — всё это биржевые товары, и об этом свидетельствует опыт: сами крупные предприятия продают этот товар на своих кэптивных электронных площадках. А когда они продают на своих кэптивных площадках, то возникает искушение — поскольку это же наши площадки — подвернуть чуть-чуть в сторону увеличения цены. Это не нравится потребителям. А биржа даст совершенно объективную картину, сколько стоит тот или иной металл. И для этого нам не нужно продавать 100% этого металла. Для того, чтобы получить индикатив, нам достаточно 10% производимого металла каждого вида, который является важным.
Всего два-три вида металла нам нужно и всего 10% от него, чтобы получить цифру, которую признает государство, признает рынок и не будет межотраслевых споров, которые доходят иногда до белого каления.
Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag
#Форумы
#ПМЭФ
#Биржа
#СПбМТСБ
#Международные отношения
#Партнерство
#Игорь Артемьев